Курчак

Как-то в поезде, по старинному поездному обычаю, ели курчака.

Курчак был отменный, но очень большой, всего его мы не доели. Выбрасывать такие сокровища, понятное дело, нельзя, и возник вопрос, куда его девать на ночь, ибо холодильника-то нет. Ответ напросился сам собой: самое холодное место – за окном.

Вывесили останки курчака на веревочке за окно. Но по неопытности не рассчитали длину веревочки…

Минут через десять пришли разгневанные соседи из соседнего купе. Не вдаваясь с подробности попросили следовать за ними.

…Поруганный курчак, трепеща крыльями, метался на веревочке напротив окна соседей, и временами бился о стекло, оставляя жирные пятна. Это был его последний полет. Он будто взывал: «Меня не доели!!!».

Жорик и автобус

Человек Жорик, заявившись домой, обнаружил отца, лежащего окровавленным на диване. И на лестнице кровь была...

Это не криминальная история. И даже обошлось без тяжких телесных. Просто Жориков отец банально нажрался, упал на лестнице, ударился головой о перила и весь вечер ворчал на диване и портил настроение домашним...

Собственно, речь-то не об этом даже, а о том, что Жорик видя такое сильно распереживался, купил себе пива и выпил его. Потом купил второго и третьего пива, и еще...

Поздно вечером мы ехали в автобусе с Жориком, которого поддерживали морально, а сам Жорик нетвердо стоял с бутылкой пива в руке и ругался на отца: «Нет, ну надо же! Ну это же надо было так нажраться, чтобы упасть!». В это время автобус резко затормозил и Жорик покатился по проходу. Бутылка выскользнула из его слабых рук. Совершив бросок змеи, Жорик умудрился подхватить ее. Но пока бутылка летела, пиво сильно вспенилось, и пивная пена обдала по ногам весь ряд пассажиров.

Пассажиры порскнули как мыши в разные концы автобуса. Жорик лежа с бутылкой в руках, кричал им из прохода: «Ничего, ничего, можете не вставать!».

(no subject)

Электричка. Тамбур. Едет там некоторое количество народа, в том числе и культурный молодой человек.

Вдруг этот культурный молодой человек, неожиданно для себя, заливисто пукает. Ужасно при этом начинает стесняться – он ведь культурный молодой человек, как-никак, тайком поглядывает по сторонам, и с облегчением определяет, что, кажется, никто не заметил. Культурный молодой человек, покрытый испариной, достает из кармана носовой платок, чтобы утереться. А в кармане, кроме платка, мелочь лежит. Мелочь летит на пол, молодой человек дрожащими руками начинает ее собирать. Вроде, всё собрал.

В это время подает голос бомж, сидящий в углу. Он громко объявляет на весь тамбур: «Эй, пердун! У тебя еще вон десять копеек закатилось...».

Одиннадцать бутылок

Мой знакомый, Олег, поехал как-то Новый год встречать за город, на дачу, со своим другом, и там еще три девушки было. У них на двоих было одиннадцать бутылок водки и много вина. Чтобы лишний раз не бегать. Но девушки, как выяснилось, пили только вино.
Вот и вышло так, что Олег вдвоем с приятелем эти одиннадцать бутылок дня за два и выпили.

На обратной дороге Олег сидел рядом с другом, который машину вел, а девушки сидели сзади и ругались на них, мол, нажрались как свиньи, и все такое. Понятное дело. Олег оправдывался: «Ну там же одиннадцать бутылок было – не оставлять же...».

В этот момент друг наклонился к Олегу, и, так, чтобы девушки не слышали, спросил: «А на самом деле?».

Одиннадцать бутылок на двоих на два дня – это ему показалось мало!!! Он искренне считал, что Олег специально для девушек сказал, что их было одиннадцать, а на самом-то деле их было гораздо больше...

Альтернативные доктора

История еще про приемное отделение Первой Градской. Может, легенда, а может, и быль.

Работал там невропатологом доктор Н. Он был маленький, жирный, сальный весь какой-то, носил редкие патлы и бакенбарды, побитые молью, но не они служили основным украшением головы, а две доброкачественные опухоли, каждая размером с кулак, которыми он пугал народ уже много лет. Иногда казалось, что он ими гордится. Довершали картину близорукие очки, настолько сильные, что глаз за ними почти не было видно. Глаза в этих очках были похожи на горошины черного перца в тарелке жирного супа.

Терапевтом работал доктор Л., весьма альтернативный доктор, на голове у него было завязано несколько хвостов в произвольном порядке. Фонендоскоп в его руках выглядел опасным оружием. Вел себя вызывающе.

Оба, как правило, были нетрезвы.

Однажды привезли мужика, который на улице потерял сознание. По делу положено, чтобы таких больных смотрел и терапевт, и невропатолог. Поэтому доктора Н. и Л. склонились над больным и азартно начали его тормошить. Потормошённый пациент открыл глаза, заверещал дурным голосом и спрятался под кушетку.

Когда его вытащили и немного успокоили, он сказал, что подумал, что уже умер, попал в ад, за него уже взялись черти...